2020 год оказался очень непростым: пандемия, мировой кризис, выборы и их результаты. Но, как известно, неприятности сближают. И белорусы это доказали! Сначала по всей стране собирали деньги на покупку СИЗ и бесплатные обеды врачам, теперь разными способами поддерживают тех, кто пострадал на акциях протестов и митингах. Могилевчане тоже не остались в стороне: около Изолятора временного содержания дежурят не только родные задержанных, но и волонтеры. Решили помочь совершенно разные люди, разных возрастов и рода занятий. Там у ИВС среди волонтеров дежурили владелец велосипедного магазина Константин Черняков и электрик, историк и грузчик Александр Шимановский.
2
— Как волонтерство началось для вас? Чем вы занимаетесь? Какую помощь оказываете?
— Константин. Все началось с того, что мои знакомые оказались по ту сторону стены. И о них не было никакой информации. Когда я приехал, меня поразило количество людей, которые ждут в неведение в не лучших условиях: стоя под солнцем (хорошо, что без дождя), сесть негде, ни еды, ни воды. Была большая очередь, ребята организовали номерки, люди хотели передать какие-то продукты своим близким. Очень многие приходили с самого утра, но не успевали попасть туда. Некоторым пришло прождать 3 суток. Многие приезжали из других городов. Я решил, что вечером принесу то, что смогу купить. Это было спонтанно. У меня же была возможность сходить пообедать, а у людей – нет.
Я шел с работы и купил воду и все бургеры, которые были готовы в кафе. Получилось всего 4. Их сразу же съели, и я понял, что это важно и нужно. В этот же вечер Сережа Пехтерев создал в телеграмме чат для ребят, которые находятся возле ИВС. Стало понятно, что очень важна координация действий. Занялись ведением очереди, обновлением информации и т.д. Все стало гораздо более понятно, получилось уладить вопросы с едой и водой. Я стал приносить кофе из дома, по вечерам покупал бургеры. Появились стульчики, зоны для продуктов, Сережа сделал зону паурбанков. Это тоже очень важный момент. Представьте, все в ожидании, нервничают и смотрят новости страны. Благодаря этому решению люди смогли оставаться на связи. Приносили конверты первого класса, которые относительно быстро доставляются в изолятор и тюрьму (при правильном заполнении) задержанным. Люди объединились ради того, чтобы помочь не только тем, кто внутри, но и тем, кто снаружи.
Некоторые рассказывали чуть ли не о санаторных условиях, а другие попадали в камеры, рассчитанные на 2 человека, где нет окон, железные лежаки без матрасов
— Александр. В этом ситуации все решил случай. Когда начались разгоны, я узнал, что задержали моего приятеля. Он человек аполитичный, в митингах и акциях не участвовал, просто катался с другом. Он - на велосипеде, друг - на самокате. Я сразу начал звонить ему, не дозвонился. Потом задержали еще двоих моих знакомых (тоже велосипедисты), при каких обстоятельствах тоже непонятно. И мы начали объезжать городские РОВД, искать по спискам, и нашли информацию, что они в ИВС. Возле изолятора я встретил отца приятеля, он практически ничего не знал. Много людей, неразбериха.
Мы взяли номерки, у меня был 97 номер, а шел только 13, время было ближе к вечеру. Люди начали суетиться, нервничать, никто не понимал, как завтра стоять в очереди. Одна женщина составила список, с 97 номером мне предложили приехать к обеду на следующий день. Но утром позвонил мой друг и сказал, что с 7 уже совершенно другая очередь, Установилась новая власть. Появились новые списки, и так получилось, что их стали вести мы. Все стало живее, организованнее. Стали подтягиваться ребята со стульями, едой, водой. В тот день в списке было 156 человек, 8 принять не успели. Люди стали волноваться. На следующий день в 7 утра у изолятора было человек 25 помимо списка, а принимать передачи они начинали только в 9, рабочий день к них до 17, но принимали передачи до начала 11.. То есть большая очередь для начала рабочего дня.
— Вы занимались волонтерством раньше?
— Константин. У меня есть велосипедный магазин. До сих пор не считаю это бизнесом, скорее это самозанятость. Мне всегда было важно развитие велосипедного движения в Могилеве. Поэтому мы организовывали какие-то мероприятия, придумывали какие-то акции. Это всегда было рядом. Поэтому определенный опыт есть. Кроме того, сейчас в ИВС находятся и велосипедисты, с которыми мы общались, делали что-то вмести, помогали друг другу, обсуждали какие-то велосипедные проблемы, проводили вместе часть жизни. Фактически это близкие люди. И их судьба не безразлична.
— Александр. Я занимался волонтерством. Первый опыт был на разных вело-мероприятиях. В этом году был новый опыт. У нас есть инициатива по защите Печерского лесопарка. На добровольных началах мы помогали чистить водоем от мусора, помогали МЧС.
С такими знаниями странно себя чувствуешь. А ведь это далеко не все. С той стороны тоже есть свои какие-то специфические законы.
— Как сотрудники ИВС относятся к этой инициативе?
— Александр. Абсолютно спокойно. В первый день все двигалось очень медленно, потому что там непростая процедура. Впускают человека с сумкой для передачи и составляют акт (опись всего, что в сумке). Это отнимало много времени. Потом мы взяли эти бланки, отксерокопировали и помогали людям составлять эти акты, объясняли, что можно, что нельзя. Благодаря этому ускорился процесс.
— Константин. Я узнал, что все продукты должны быть в прозрачных пакетах, конфеты развернуты, колбаса и батон порезаны. Там же повсюду напильники. Шучу, конечно. Можно передавать определенное количество сигарет, для тех, кто осужден и не осужден, разные условия по кипятку. Одним можно, другим – нельзя (единственное, точно не помню, кому можно). Там такие правила. С такими знаниями странно себя чувствуешь. А ведь это далеко не все. С той стороны тоже есть свои какие-то специфические законы.
— Освобожденные рассказывали об условиях содержания? Каково там за стеной?
— Александр. Вчера я находился весь день с утра до вечера, потом просто очень устал морально и физически: хотелось домой, снять кроссовки, попасть в душ… Как раз тогда вышли мои друзья и знакомые. Те, кто попал туда по статье 23.34, находились в отдельных камерах от других задержанных. Видите, мы уже и статьи знаем. Некоторые рассказывали чуть ли не о санаторных условиях, а другие попадали в камеры, рассчитанные на 2 человека, где нет окон, железные лежаки без матрасов. Кому как повезло.
— Константин. Что было, то и предлагали. Номера «Люкс» заканчивались. Вообще, мы общались с сотрудниками ИВС, которые открывают окошечко, принимают передачки, от них получали какую-то информацию. Чувствовалась лояльность. Просто в свете этих событий ожидалась какая-то злоба и агрессия к нормальным людям, хотя с точки зрения наших руководителей мы не очень нормальные почему-то, но этого не было. В первые дни, когда в центре города появилось много силовиков (космонавтами я их не называю, слишком много агрессии), проходя мимо этой ауры зла, даже не хотелось смотреть в ту сторону, проходишь, будто их не видишь. В 3 или 4 день, когда снова стояли силовики, они были уже другими. Или команда другая, или агрессии стало меньше, адреналин может сошел. За этой стеной стали видны люди: они сидят руки греют под жилетом, кто-то маску снял, кто-то курит. То есть проявилось что-то человеческое. Но первые дни ходить рядом было жутко.
Там, где их содержат, в ИВС и корпусе 4 тюрьмы, нормальное отношение
— Эти ужасные истории, о людях уничтоженных морально и физически в разных изоляторах, касаются могилевского ИВС?
— Александр. Там, где их содержат, в ИВС и корпусе 4 тюрьмы, нормальное отношение. Конечно, были и страшные истории, были те, кто показывали ссадины и гематомы. Кто-то получил их при задержании, кто-то в РОВД. Люди рассказывают, за что их задержали: кто-то мусор выносил, кто-то в центре вышел из дома покурить во двор.
— Константин. Многим задержанным не давали даже попытки объяснить. Просто не верили и все. Задержан, значит виноват.
— Какая там сейчас атмосфера?
— Александр. Атмосфера радости. Не обошлось и без волнений. Один мужчина ждал сына, которому дали 4 суток. Даже если бы не начали отпускать людей, его сына отпустили бы в любом случае. Но ему очень не терпелось, он поднял панику и начал баламутить людей. Люди завелись, начались возмущения, принесли простыню, написали «Освободите наших детей», повесили эту растяжку. Но вы же понимаете, это режимный объект. И в этом треугольнике три здания: ИВС, тюрьма и военкомат. От ИВС идет коридор к тюрьме, такой проход между двумя зданиями и заборами.
Так вот, пришли люди в камуфляже, видимо сотрудники тюрьмы, и сказали: «Ребята, мы не хотим конфликта, но этот забор относится к нам. Уберите плакат куда-нибудь подальше». И его подтянули к военкомату. Бурление все еще не прекращалось. Чуть позже пассажирский автобус привез сотрудников ДПС. Я взял телефон и на всякий случай отправил контакты родителей знакомым. Автобус заехал на территорию ИВС, там было 8 сотрудников: 2 ходили среди людей, 2 остались на въезде, и 4 расположились вдоль забора. А потом начали отпускать… Все очень радовались. Ну а я встретил много знакомых, которых не видел много лет.
Освобожденные говорили, что их встречали как героев
— А вы выходили на какие-нибудь акции?
— Константин. Нет, не ходил. Как-то у меня не получалось. Была возможность попасть на экскурсию, которую организовывал Олег Дьячков, но так получилось, что я раньше встретился с девушкой, мы раньше прошли, и были уже дома, когда их задержали.
— Александр. У меня все время занимает волонтерство. Но в пятницу митинг пришел к нам. Девушки с шариками, люди с цветами… Их не пустили на дворовую территорию режимных объектов, остановили перед шлагбаумом, ну и появились 5 «космонавтов». Почему так? Они встали обозначить силу. Кто-то стал возмущаться, это же мирный митинг, ну а потом сами себя успокоили, остались у шлагбаума, разошлись по двум сторонам, сделали коридор и встречали людей. Освобожденные говорили, что их встречали как героев.
2
— В каком настроение выходят люди?
— Константин. Такая ситуация, конечно, в большей степени стресс, поэтому некоторых на хи-хи пробивает, многие глазами вращают. Там они в атмосфере страха, ожидания, нервозности, во многих камерах было довольно тесно (12, 16 человек). Не думаю, что такую историю всем получится легко пройти. Но сейчас там работают правозащитники, адвокаты, появилась телефонная линия, где можно получить помощь и т.д.
Мы все небезразличны, но не все мы борцы. У каждого своя миссия
— Какое настроение лично у вас, как вы чувствуете себя, помогая людям?
— Константин. Я не задумывался об этом, считал, что просто нужно это делать. Ты просто чувствуешь, что тоже нужен. Даже если ты не участвовал в акциях. Это важно для людей. Мы все небезразличны, но не все мы борцы. У каждого своя миссия.
— Александр. Сейчас попасть в ИВС очень просто. Но пользы от тебя больше как раз за стенами, потому что очень нужна помощь. Кроме того, не смотря на все сложности, очень приятно находиться, среди людей, которые готовы помогать.
Ксения Труш для vMogileve.by
Фото: Константин Черняков, Александр Шимановский, Антон Турков
Нашли опечатку? Выделите фрагмент текста с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter.
