Природа наших проблем. Психотерапевт о травмах

В каждый новый год мы входим с новыми целями. Это замечательно. Но бывает, эти цели не случаются. И причиной тому может быть психологическая травма, о которой мы так много говорим, но не сражаемся. Именно эта травма может сильно мешать нам становиться лучше и сильнее. Давайте разберемся, что такое травма, и почему она может усложнить нам жизнь.

Эксперт: Психолог, мультимодальный психотерапевт (терапия разными направлениями творчества и искусства), телесно-двигательный терапевт, травматерапевт Полина Половченя.

Травма — событие, справиться с которым не хватило внутреннего или внешнего ресурса. Но далеко не все травмы приводят к тяжелым последствиям.

Травмы

Травмы бывают разного толка, продолжительности, характера: например, внешние и внутренние травмы. Внешние — шоковые, что-то произошло разово и неожиданно. Это может быть связано с угрозой жизни, физической целостности, просто то, к чему мы не готовы. Существуют комплексные травмы, когда человек живет в системе травмы, в токсическом поле.

Наверное, самая страшная — это травма развития. Речь идет, об унижении в семье ребенка до 5 лет (личность формируется до 12 лет). Тогда у человека нет шансов узнать, что он хороший и с ним все хорошо. Он рождается — и сразу урод. В таких случаях человек переживает огромный стыд и страх. Это и есть комплексная травма. Но ведь большая разница между «я плохой» и «я сделал что-то плохое».

Если человек живет без родных, которые могут его защитить, то он развивается с поврежденные внутренним ядром, появляются зависимости. Он вынужден как-то компенсировать эту боль. Естественно в этой комплексной травме человек накликает на себя еще беду: пойдет в насилие, в какой-то риск, везде будет на это наталкиваться.

Воронка травм

Если человек был поврежден до 5 лет, все его травмы сочетаются и складываются в его наследие, в воронку травм. Дело в том, что в уме у нас все линейно, что-то — из одного периода, что-то — из другого, и эти истории между собой не связаны. А внутри они могут быть сцеплены, это и есть воронка травмы.

Накопление травм выглядит как разбитая ваза, склеенная из разных кусков. Настолько расщеплен человек. У нас много сил уходит на удерживание травм внутри, а вокруг много триггеров, которые могут вывести из себя, поднять и включить нас в эту воронку.

Травма поколений

Трансгенерационную травму поколений признали буквально 5 лет назад, раньше это считалось эзотерикой.

Сейчас мы говорим о том, что травмы предыдущих поколений усиливают травму ребенка. Поэтому ребенок может расти в нормальных условиях, но быть слабеньким, с кучей аллергий, раздражительный и т.д. Это может быть реакция за маму, папу, бабушку, дедушку и т.д.

Кроме того, ребенок зеркально считывает двигательный профиль своих родителей. Например, в семье, где бабушка пережила много насилия, могут быть наследственные проблемы с лишним весом.

Я часто читаю исследования разных племен. На их незамутненной системе можно понять многие процессы. Пример такой травмы есть в истории племен Латинской Америки. Женщин насиловали. Чтобы этого не происходило, они закладывали себе картофель во влагалище. Как результат через 2 поколения у всех девочек поголовно вагинизм, внутренняя картошка. Хотя сейчас эти девочки живут в другом обществе, в другое время. Но вот оно наследие.

Последствия насилия

Травма, которая нанесена человеком, страшнее по последствиям, чем травма от каких-то событий или условий. Это происходит потому, что травмирует существо того же вида. Тут включается программа несправедливости, недоверия людям и реакция «я плохой». Когда приходит что-то большое, затронувшее многих людей, это легче переносится.

Дело в том, что физическое и сексуальное насилие повреждает само ядро. В результате могут быть клинические последствия, депрессии, неврозы, расстройства пищевого поведения, тревожные расстройства, ожирение (психика делает все, чтобы такого больше не случилось).

Травма сексуального насилия, пожалуй, более сложная в проработке. Она сопряжена с эмоциональным и физическим унижением, в таком случае происходит проникновение в физическую оболочку (кожу). А если до этого человек длительное время жил в условиях, где он — говно, то насилие будет только подтверждать это.

Человеку нужно как-то отсоединиться от своей боли

Психика при этом может реагировать по-разному. Бывает, человек замораживается, отключается от тела. Выключается и чувствительность. Такие люди будут стремиться почувствовать тело и нарываться на риск снова и снова, вступать в отношения, которые могут быть угрожающими, пойдут в экстремальный спорт или особые плотские утехи. Алкоголь и наркотики оттуда же: человеку нужно как-то отсоединиться от своей боли. Но ведь там, где нет боли, нет и радости.

Жертва может даже и не знать, но при этом нарываться на то, чтобы с ней ситуация повторилась. В травме мы всегда пытаемся разрешить какую-то историю. И это может быть очень опасно.

Бывает, что у жертв сексуального насилия сильно нарушена память. Они не уверены, было ли с ними это или нет. Просто непереносимо быть в этом моменте, поэтому нужно вылетать и диссоциировать.

Абьюз

Абьюз — обычно следствие именно созависимых отношений. Это тема очень сильно нарушенных границ. Человек, который вступает в отношения с абьюзером, уже в теме. Дело в том, что даже если мы просто видим, как кто-то что-то делает с другим человеком, это поселяется внутри нас. Я сталкивалась с ситуацией, когда сексуальная травма случилась от того, что девушка слышала насилие в соседней комнате.

В нашем мировоззрении и психике остаются 2 формы «насильник и жертва». Без жертвы нет насильника, и наоборот. И в нашем внутреннем пространстве появляется еще и такое поведение. При этом мы можем очень сочувствовать жертве.

В любом случае насилие будет унижать даже цельного человека, разрушать и нарушать его границы. Но у него есть опыт, к которому его можно вернуть. Он найдет возможность справиться и выйти. Когда мы говорим о том, что ядро уже искажено, это совершенно другой вопрос. Очень важно, на что накладывается травма. Нужно понимать, что у жертвы есть еще и вопросы с отношением к себе. Дело не только в насильниках.

Вот прекрасный пример созависимых отношений в африканской стране. Женщина нарывается на избиение. Мужчина избивает, жестоко, плетью. Она 3 дня страдает от боли. И при этом натирает свои раны перцем, чтобы они усугубились. Боли, нарывы — это ужас. А делает она это для того, чтобы, если ее муж захочет уйти, она могла показать свои шрамы старейшине и сказать: «Смотрите, что он со мной сделал, и после этого он хочет меня бросить?».

Она делает все, чтобы его этим удержать. Она будет усиливать свои страдания, дополнительно нарываться. Тысячи примеров, когда жертвы просят о помощи, получают ее, сбегают от насильника, но через 2 недели возвращаются. Поэтому абьюзерские семьи нужно лечить вместе.

У нас много сил уходит на удерживание травм внутри

Ведь насильник при этом страдает не меньше. Почему мы превращаемся в насильников? Если нас мочили, то мы найдем возможность мочить. Пример: женское обрезание. Женщину обрезали, совершили акт насилия над ней, это непереносимая боль, которая связана с невыраженной злостью, гневом, яростью. И эта злость направляется внутрь или находится возможность отделиться. Как будто это не со мной, это я делал. Когда сам причиняешь боль, становится легче. Поэтому эту процедуру проводят именно женщины.

Вообще, женщины очень жестоки. Материнская женская фигура для нас более угрожающая. Бывают случаи, когда мужчину-насильника терпят лишь потому, что унижение в среде женщин страшнее.

Симптомы травмы

Это могут быть какие-то замороженные действия, физическая боль, усталость, могут быть депрессивные симптомы. Человек находится в каком-то замирании, нарушена чувствительность. Это значит, что человек — на самой верхушке активации психики, хотя поведение пассивное. В этот момент идет какая-то переработка, и человек очень от этого устает. Если это длится больше 2 недель, нужно работать.

Современный мир способствует тому, чтобы активации в травматике усиливались

Бывает и наоборот, когда человек слишком активен. Современный мир способствует тому, чтобы вот эти активации в травматике усиливались. Нужно бежать, много работать. Постоянная раздражительность, кофе, риск, невозможность остановиться, тревожный сон, бессонница, переедание, перепады настроения.

В таких случаях в первую очередь нужно восстановить режим и проверить, чувствует ли человек себя в безопасности. Очень помогает ориентация во времени, природа, ориентирование, где и когда я, что вокруг меня.

Когда человек бежит, он находится в таком тоннеле, не видит ничего вокруг. У животных также. Наши телефоны способствуют этому: мы постоянно отвлекаемся, остаемся многозадачными. Животные, чтобы почувствовать себя в безопасности, в первую очередь ориентируются. Человеку тоже нужно осмотреться по сторонам, оценить, где он находится, что вокруг, какое оно, тепло или холодное, темно или светло и т.д. Это «где я» очень помогает выйти из острых состояний.

Спасение

Если речь идет о лечении после насилия, очень важно, чтобы мы не находились в это время в угрозе, в самом абьюзе. Человек в комплексной травме без помощи выйти из абьюза не сможет. Он, как правило, будет искать и находить точно такие же условия, таких же пьющих-бьющих партнеров. И, скорее всего, будет какая-то провокация изнутри.

Вообще в работе с травмой важно, чтобы был кто-то принимающий: хороший слушатель, друг или теплый взгляд человека из прошлого, даже если его нет рядом. Должно быть чье-то присутствие или представление о присутствии.

Травма сказывается и на теле человека, его телесном профиле

Еще один из важных моментов — позволить себе совершить кровавую месть в своей голове. Когда случает травма, происходит большая активация психики. Затем у нас происходит постстрессовая реакция, мы можем гневаться или плакать. Когда такое состояние держится где-то 3 дня, это нормально. Тело выплескивает напряжение.

В случае с посттравматическим стрессовым расстройством это может произойти через длительный промежуток времени. Значит, человек не смог отреагировать, застрял, не смог выбраться. И, как правило, это захлопывание приводит к самоедству. Внутри нет гнева, человек виноват сам для себя. На это нужно обратить внимание.

Это может сказаться и на теле человека, его телесном профиле. Например, замирает дыхание, начинают скукоживаться плечи. Одно влияет на другое: то, как мы мыслим, влияет на то, как мы двигаемся; то, как мы двигаемся, влияет на то, как мы мыслим. Уже не говоря о том, как за 2 минуты меняется гормональный фон только от позы.

Вообще, можно застрять и в гневе, но гораздо опаснее, когда его нет. Такие люди, как правило, говорят: «Я не злюсь, у меня от природы нет агрессии». А ведь там, где злость, там есть право на жизнь, внутреннее достоинство, потому что со мной так нельзя, я хочу выжить. Гнев и злость приводят к облегчению. Если нет злости, значит так мне и надо, я сама виновата, меня никто не защитил, я не стою этого.

Выйти из этого может помочь наше воображение. Можно просто представить, как кто-то отомстил, наказал, спалил, сшиб, разнес всех и вся. У каждого для этого есть своя внутренняя фигура: медведь, акула, даже Гитлер и Екатерина II. И эта фигура спасает, за тебя всех мочит. В итоге, человек начинает глубоко вдыхать, зевать, расслабляться. Это значит, что мы сняли целый блок. Человека защитили, вытащили.

Люди

По статистике, которую я когда-то видела, в мире всего 4% абсолютно здоровых людей. Скорее всего, они живут в каких-нибудь аулах или в племенах. Помимо здоровых людей, есть невротики, травматики и психотики. Раньше считали, что невроз — это болезнь. Но сейчас быть невротиком хорошо.

С травматиками другая история. Они могут быть очень известными, эффективными, только кончают плохо. У них большая потребность в гиперкомпенсации, принятии и признании, при котором работает «я все равно докажу». Это может быть необходимость убежать от внутреннего пространства, боли во что-то внешнее. Но люди с цельным ядром никогда не пойдут в какие-то риски, они никогда не будут так эффективно работать.

А если травматика немного скомпенсировать, капсулировать и комбинировать его травму, он будет знать, где болит. Травма не будет бомбить, все будет хорошо. Да и свое ядро можно сделать целостным, но не во всех случаях. Иногда нужно просто смириться со своим ограничением, это тоже будет балансом. Я, например, вылечившийся травматик и психотик, и сейчас помогаю другим, для меня это огромная честь.

Травматики могут быть очень известными, эффективными, только кончают плохо

Вообще, задача психологического здоровья не вылечить все травмы, а разделить их, и, по возможности, проработать. Конечно, для этого нужен психотерапевт. Он же сможет определить диагноз.

Ксения Труш для vMogileve.by

Нашли опечатку? Выделите фрагмент текста с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter.